Режим ограниченного доступа. Глава ??

Глава ? ?

В глуши подвального помещения заморгал свет люминисцентной лампы, тусклый и сбивчивый. Человек, лежащий на полу, начал еле слышно постанывать. Болело все, начиная от кончиков пальцев до внутренностей. Его начало рвать на грязный пол, он задыхался. После непродолжительной повторного позыва он снова отключился.

В едва освещенную комнату вошли двое каренастых парней.

- Какого чёрта он еще жив? - бросил один - уже как трое суток назад должен был загнуться.

- Крепкий сучёнок. Кстати, Док обещал прибавку к последней зарплате если не облажаемся, так что не вздумай пока говорить что он еще жив. По договору его туша уже давно должна быть в лаборатории в разобраном виде.

- Да понял я. Вот только как его так грохнуть чтобы не заметили. Препарат то давно закончился и по всем расчётам он уже давно бы загнулся. Может это Док напортачил и дал нам что-то не то?

- Не знаю. Но никакого физического урона ему причинять нельзя. Иначе товвар не примут. Ладно, обед уже, пошли.

Дверь с лязгом захлопнулась и звук шагов начал удаляться. Свет погас и комната погрузилась в непроглядный мрак. Парень начал снова приходить в себя и попытался поднятся с грязного пола. Встав на четвереньки он пополз к противоположеной стене. Ужасно болела голова, любая мысль вызывала острую, пронзительную боль по всему телу. Операясь на стену, он попытался подняться. Все получилось не с первого раза - ноги подкашивались, руки тряслись, но какой-то необяснимый инстинкт заставлял не сдаваться и дальше бороться за жизнь. И снова комок подошел к горлу, его рвало, но на этот раз уже не так сильно. Глаза уже привыкли к сплошной темноте и стали видны очертания комнаты и предметов. Комната, примерно 4 на 5 метров, в углу что-то напоминающее шкаф или комод, а больше ничего, по краней мере чинего больше разглядеть не удавалось. По немногу сознание начало возвращатся, и приходящие мысли уже не причиняли такой боли. Мысли хлынули жестким порывом: " Кто я? Что это за место? Почему так больно? "

Его охватила паника, обхватив голову руками он сполз по стене и заплакал. Спустя какое-то время он попытался вспомнить хоть что-то хоть какую-то деталь. На ум пришло только образ старика, какой-то склад и вывеска " Грааль 16". Силы снова стали его покидать, глаза закрылись, глухой удар, снова мрак.

Режим ограниченного доступа. Глава ?

Глава ?

- Я ведь не один? Правда? Конечно, у меня нет друзей, нет девушки, нет даже кошки или другого домашнего животного. Нет никого кто бы вызвал скорую, если мне станет плохо, нет даже никого, с кем бы можно было просто поговорить, о чем угодно, о погоде, о мировом кризисе, о событиях 11 сентября 2001 года и казни Саддама. Нет никого. Но это не значит что я один, ведь так? Скажи! Скажи, ты ведь знаешь все! Подари же мне хоть какую-то надежду! - и он заплакал.

Нет, не то что бы он всю жизнь был размазней, нет. Просто у каждого человека настаёт время осмыслить себя и свои поступки. Скажем так, подвести итоги. У большинства это происходит в глубокой старости, либо во время смерти или протяженой тяжёлой болезни. Но то что делал в данный момент Рин слабо походило на подсчёт итогов своей жизни. Была ли это просто тоска или глубоуая депрессия — неизвестно. Да и не столь важно. Но давайте по порядку.



Рин. Рин Спрай. 24 года. Неженат. Хорошая работа и квартира в центре мегаполиса. То, чего добивается большинство молодёжи в наши дни. Но начнем историю не отсюда.

Вернемся на 8 лет назад. Последнии числа весны, школа города N, выпускной вечер 9го класса. Праздичный вечер в школьной столовой, долгие и порой нудные речи учителей, бутылки дешеового алкоголя припрятаные под столом и аккуратно распиваемые «пока никто не видет». Вообще все как пологается. Среди всей этой кутерьмы можно было заметить одну пару. Взявшись за руки, они говорят. Они ни в ком не нуждаются, такое ощущение, что они находятся в каком-то ином, своём мирке. Крики, пяные возгласы, тосты — ничто их не волнует. Главное для них видеть и слышать друг друга.

Все началось около 8 месяцев назад. В школу пришла новая ученица, звали её Кира. Не то что бы красавица, но и не уродина, невысокого роста, около 162см, распущеные чёрные волосы и глаза... глаза, вот что особено было в ней необычно, так это эти серые глаза. И не просто с каким либо отливом голубого, черного, зеленого или карего, а именно серые, пустые серые глаза. На первый взгляд можно было бы подумать что это линзы.

Девушка прошла в класс к доске и представилась:

- Кира Брит. - сказала она и потупила взгляд в обшарпаный пол аудитории. Учитель велела сесть ей за последнюю парту в 3 ряду. Идя на своё места она слышала шептания: «Невзрачная какая-то», «Откуда она? », «Конец учёбы, а она перевелась — делать нечего». Кира прошла на своё место. Начался урок, за ним второй, третий... никто с ней не заговорил. Сама же она боялась подключится к чьей-нибудь беседе, боялась сделать первый шаг. Так прошла почти неделя.

Рин в то время был не самым лучшим подростком. Постоянно ходил с синяками, потому как часто не мог найти общий язык со сверстниками. Никогда не понимал сверстников, а они его. Впрочем несколько друзей у него все же было. Макс и Сид, два раздолбая закончивших школу пару лет назад и так не поступивших в колледж. Рин точно не мог сказть что его в них привлекало, но скорее всего это было их отношение к жизни, к людям и безграничный пофигизм, коим можно было описать всю их жизнь. Постоянные пьянки, поиски несмышлёных доступных девушек, снова алкоголь, «экскурсии» по отделениям милиции — так восновном проходила их жизнь.



Субботнии занятия, конец недели. В тот день последним уроком была физкультура. Парни — сборная школы по баскетболу, в красной форме гоняют по спортзалу. Рин — как всегда, на скамейке запасных, сидя прямо на мяче изучает потолок. Нудным чириканьем прозвинел звонок. Зная свою обязаность, Рин ходит по залу собирая мячи и прочий инвентарь.

- Это ведь работа физрука, почему я на это подписался?...

Последний мяч оказался на месте, и только он собирался закрыть дверь спортиного склада, как услышал тихие, еле слышные всхлипывания. Он осмотрелся, между кучи матов, спорт инвентаря и стеной прямо на голом полу сидит девушка, поджав колени. Распущеные чёрные волосы, синяя кофточка, и короткие белые шортики. «Новенькая? Как же её звать...» - задумался Рин и не придумал ничего лучше, как присесть рядом. Кира отпрянула немного в сторону.

- Прохладно здесь...- начал Рин.

- Угу... - всхлипнула она.

- Ты знаешь, наруже гораздо теплее, не хочешь выйти?

- Нехочу...

- Ну в таком случае, может расскажешь, что случилось?

Так завязался долгий разговор, о том как новенькой тяжело в школе. Дальше они начали рассказывать друг другу о себе, о том что любят, что ненавидят, чего хотят, о чем мечтают. Так они говорили до утра и уснули там же, слегка прислонившись друг к другу. Больше их никто и никогда не видел порозень. До одного дня...

Одна предновогодняя история

— Тук-тук.
— Кто там?
— Это я, твоё одиночество.
— Частенько ты что-то заходишь.
— Ну а чего ты хочешь? Оставить тебя совсем одного?

Я не верю в чудеса, даже в канун нового года. Когда добиваешься чего-то своими силами, это не чудо, это банальное упорство, так мне казалось.
Три года прошло с тех самых событий, три года я не могу забыть то, что потерял. Сказать что я был счастлив, значит ничего не сказать. Видеть тебя готовящей завтрак, слышать твой детский голос, чувствовать запах твоей кожи после душа — всего этого мне бы хватило на всю оставшуюся жизнь. Мы никогда не ругались, вспомни, мы всегда боялись хоть как то навредить друг другу. Тогда я считал, что это действительно чудо. Но чудес не бывает. Иногда я действительно поражаюсь, как одна мелочь может перечеркнуть все, как из-за мельчайшей ошибки рушится здание, развязываются войны, ломаются судьбы. Вот так же одна пьяная СМС смогла положить конец нашим отношениям. Я действительно очень скучаю.

«С Наступающим Новым годом! Компания Мэйл.ру» — заморгало в правом углу экрана.

25 декабря, за окном плавно, исполняя свой декабрьский вальс, кружатся белые хлопья снега. Вечерний город окунается с ног до головы в мириаду огоньков, света и новогодних ёлок, так безвкусно расставленных по улицам. Прохожие снуют туда-сюда в спешке, выбирая лучший из подарков для своих домочадцев, знакомых, любимых, такие смешные все, суетливые, но у всех на лицах радость, новогоднее настроение. Что же касается меня... мне некому делать подарки, последние несколько лет я встречаю этот праздник один, без тебя.
18:00 — еще один рабочий день подошёл к концу. Лениво потянувшись в офисном кресле собираю пожитки. Надо будет не забыть зайти в «Южный» по дороге, а то холодильник пустует уже с неделю. Лишь подходя к дому и обыскивая себя на предмет ключей, понимаю, что холодильник так и останется пустовать. Обойдусь пивом. Шестая бутылка, экран монитора, сон.

Утро. Суббота. Встал явно не с той ноги, всё валится из рук, ничего не хочется, да и вчерашнее пиво даёт о себе знать. Все, надоело, буду сидеть и пялится в телевизор. Ха, как бы не так, добрые дяди из соответствующих служб решили, что я слишком многого хочу и отключили свет. Решил убраться. Выбил ковры, размахивая хлопушкой как заправский джедай.
Стал разбирать шкаф и внезапно наткнулся на это. Старый костюм неизвестного чёрно-белого существа, в оригинале который должен был быть пандой. Помнишь, как мы с тобой в таких костюмах носились по городу на Хэллоуин, пытаясь выцыганить у прохожих конфеты. Вспомнил тебя, присел на пол поджав колени. Лучше и не убирался бы вовсе…

Время идёт своим чередом и вот, наступил последний день года. Всего 11 утра, а я уже пьян, предварительно отключив все телефоны: никого не хочу слышать, а тем более видеть. Перекатываюсь по надувному матрасу, пытаюсь дотянуться до стакана с любимым Дэниэлсом. Еще пару глотков и чувствую, что на новый год мне будет плевать совершенно.

Но вдруг мой взгляд снова упал на костюм. Смотрю на него, а он на меня, и будто подмигивает. Была не была! Надеваю свой красный пуховик, а поверх этот самый злосчастный костюм панды. Влез с горем пополам, сколько уж лет прошло, надо бы записаться в тренажёрный зал. Нашёл в полке стола гуашь, гулять так гулять! Белая морда, огромные чёрные очки вокруг глаз, даже нашёл ободок с ушами к костюму. Закинув за спину рюкзак, выхожу из дома, соседка, вначале в панике отпрыгнувшая в сторону, рассмеялась и сказала так по-доброму: «С наступающим! ». Настроение сразу поднялось. «Куда теперь? » — подумал я, выходя из подъезда. Думать долго не пришлось, Соседская детвора в количестве трёх троглодитов облепила меня и потащила на горку. Не признаюсь даже себе, но детей я всё-таки люблю. Тут же решил сбегать в магазин и купить ребятишкам сладостей. Вечно хмурая продавщица с пышными формами встретила меня на этот раз аплодисментами. Килограмм конфет, чупа-чупсы, два кило мандаринов и прочий новогодний стол у меня в рюкзаке заставлял идти сгорбившись, кажется, я немного перестарался. Иду по улицам, улыбаюсь, дарю прохожим сладости, улыбаются в ответ, фотографируются, одна молодая парочка пыталась дать свой номер, чтобы я к ним зашёл на новогоднюю вечеринку. Надо же, время летит и уже стемнело, хмель весь давно уже вышел, да и домой пора, чокнусь с телевизором, да и лягу спать пораньше.

«Эй, панда» — раздалось сзади, — «есть мелочь? » Трое чётких парнишек направлялись в мою сторону. «Ребят, ну вы что, новый го…» — договорить мне не дали, тяжёлый удар тупым предметом пришёлся в висок. «Чудес не бывает» — промелькнуло в голове. Я отключился.

«4 перелома лицевой части» — услышал я сквозь пелену наркоза. «Я за ним присмотрю» — раздался знакомый голос. «Наверное, у меня бред», успел подумать я перед тем, как снова отключиться. Спустя пару часов я уже окончательно проснулся. Всё тело ныло, всё кроме лица — его я вообще не чувствовал. Заприметил на стене часы: 12:43. С Новым годом, панда. Дверь в палату с характерным скрипом открылась и я не поверил своим глазам: на пороге стояла ты. Я подумал, что снова сплю, но тут же вспомнил, ты ведь училась в мединституте. Неловкое молчание, ты прошла по комнате, села рядом и начала говорить. Сначала ругала меня, потом интересовалась, действует ли обезболивающее, говорила о том как оказалась здесь, то что работаешь тут почти второй год, потом жаловалась на то что одна, что специально взяла смену в праздник, что тебе одиноко, что никто кроме меня не понимал тебя, ещё много чего. А в итоге помнишь, ты расплакалась.
Я попросил ручку, и нарисовал у тебя на ладони сердце. «Спасибо» — вырвалось у тебя. Потом снова слёзы, но на этот раз мы ревели оба. Тогда ещё вспомнилась фраза: «мужчины не плачут».

Давай встретим и этот и все последующие новые года вместе, друг с другом. Всегда.

P.S. Что же касается чудес… Они случаются, даже если в них не верить.